Изучение русской литературы с позиций православной духовной культуры

Фамилия, имя, отчество: Мамонова Ирина Федоровна

Название места работы/учёбы: МАОУ СОШ № 2 УИИЯ

Наименование муниципального образования: город Ноябрьск

Наименование населённого пункта: город Ноябрьск

Вводная часть

В статье «Изучение русской литературы с позиций православной духовной культуры» дан взгляд на отечественную литературу в контексте православной культуры. Осмыслен один из современных литературоведческих подходов к анализу русской классики – переход от социального или чисто эстетического анализа к религиозному, что способствует органичному соединению православной духовной культуры и культуры светской в рамках литературы как учебной дисциплины.

Автор статьи опирается на работу Михаила Михайловича Дунаева (профессора Московской Духовной Академии, доктора богословия, доктора филологических наук) «Православие и русская литература», в которой впервые в отечественном литературоведении предложено систематизированное религиозное осмысление особенностей развития отечественной словесности, начиная с XVII века, кончая второй половиной XX века.

Изучение русской литературы с позиций православной духовной культуры

В Нобелевской лекции А.И.Солженицына есть такие слова: «Держа в руках Искусство, мы самоуверенно почитаем себя хозяевами, смело его направляем, обновляем, реформируем, манифестируем, угождаем сильным… А Искусство – не оскверняется нашими попытками, не теряет на том своего происхождения, всякий раз и во всяком употреблении уделяя нам часть своего тайного внутреннего света.

Но охватим ли мы весь этот свет? Кто осмелится сказать, что определил Искусство? Перечислил все его стороны».[6]

Действительно, кто возьмет на себя смелость утверждать, что определил искусство или перечислил все его особенности? Мы привыкли к утверждению высоты и уникальности русской классической литературы. И это верно. «Но охватим ли мы весь этот свет?»

По мнению Михаила Михайловича Дунаева (профессора Московской Духовной Академии, доктора богословия, доктора филологических наук), основное своеобразие русской классической литературы многочисленными ее исследователями и критиками было мало затронуто. Этим «своеобразием», важнейшим в отечественной словесности, является ее православное миропонимание, религиозный характер отображения реальности.

М.М.Дунаев впервые в литературоведении предложил систематизированное религиозное осмысление особенностей развития отечественной словесности, начиная с XVII века, кончая второй половиной XX века. Его работа «Православие и русская литература» - это глубокое серьезное исследование, фундаментальный научный труд, задавший тон изучению, которому в дальнейшем суждено стать ведущим в литературоведении. Так считает рецензент работы - доктор филологических наук профессор филфака МГУ имени М.В.Ломоносова Владимир Воропаев. (Изучать русскую литературу можно только с позиций православия – это единственно правильный подход).[1]

В своей статье остановлюсь на некоторых общих положениях вышеназванной работы, которые позволяют автору сделать вывод о православной основе русской классической литературы.

Автор исходит из того, что религиозность литературы проявляется не в связи с церковной жизнью, не во внимании к сюжетам Священного Писания, а в особом способе воздействия на мир. У православия есть своя философия, свое понимание человека, мира и Бога. И без знания основ православной культуры многое в русской литературе останется непонятым или понятым неправильно.

«Особое понимание человека» в русской литературе автор связывает с новым типом гуманизма, сформировавшимся в нашей литературе. На что обратили внимание еще в 19 веке не только наши исследователи, но и писатели со стороны. Так Стефан Цвейг писал: «Раскройте любую книгу из пятидесяти тысяч ежегодно производимых в Европе. О чем они говорят? Женщина хочет мужа или некто хочет разбогатеть, стать могущественным и уважаемым. У Диккенса целью всех стремлений будет миловидный коттедж на лоне природы, у Бальзака – замок с титулом пера. Кто из героев Достоевского стремится к этому? Никто. Ни один».

Или вот другое, Иван Франко: «Если произведения литератур европейских нам нравились, волновали наш эстетический вкус и нашу фантазию, то произведения русских мучили нас, задевали нашу совесть, пробуждали в нас человека».[1]

Таким образом, успех и одновременно своеобразие русской литературы заключается в том, что она преодолела ограниченные горизонты западноевропейского гуманизма, в котором, начиная с эпохи Возрождения, человек осознавал себя венцом природы, присвоил себе божественные функции. На раннем этапе подобное гуманистическое сознание сыграло свою прогрессивную роль. Но постепенно этот тип гуманизма стал обнаруживать существенный изъян. Обожествление свободной человеческой личности привело к торжеству индивидуализма. Раскрепощались не только созидательные, но и разрушительные инстинкты человеческой природы.

На это обратил внимание выдающийся философ Алексей Федорович Лосев в труде «Эстетика Возрождения»: «Люди совершали самые дикие поступки и ни в коей мере в них не каялись, и поступали они так потому, что последним критерием для человеческого поведения считалась тогда сама же изолированно чувствовавшая себя личность».[4]

Русская литература XIX века, напротив, утверждала в европейском сознании идею новой человечности, истоки которой были освещены идеалами Православия. Совесть утверждалась нашими писателями как основная мера всех вещей; не частные вопросы, а всеобщие волновали сознание и душу творцов русской литературы.

Именно Православие повлияло на пристальное внимание к духовной сущности, на внутреннее самоуглубление, отраженное литературой.

М.М.Дунаев выделяет проблемы, ставшие перед русским православным сознанием и нашедшие свое осмысление в литературе.

Выбор между сокровищами земными и небесными.

Вспомним размышления литераторов, приведенные чуть выше, о русской и западной словесности. Различия определяются именно разнонаправленностью внутренних стремлений: западных писателей к сокровищам сугубо земным, русских – к неземному. В русской литературе появляется герой, который страдает, обладая всеми земными сокровищами (это и герои Лермонтова, и Толстого, и героиня «Чистого понедельника» Бунина и многие другие).

В этом смысле очень показательно стихотворение Арсения Тарковского:

Вот и лето прошло, словно и не бывало.

На пригреве тепло. Только этого мало.

Все, что сбыться могло, мне, как лист пятипалый,

Прямо в руки легло, только этого мало.

Понапрасну ни зло, ни добро не пропало,

Все горело светло, только этого мало.

Жизнь брала под крыло, берегла и спасала,

Мне и вправду везло, только этого мало.

Листьев не обожгло, веток не обломало…

День промыт, как стекло, только этого мало.

Чувство тоски. Все вроде бы хорошо, а чего-то не хватает, душа тоскует по иному, высшему. Это и есть первое проявление духовности. Русский человек был обречен на такое страдание, так как вектор душевных стремлений был повернут православием в противоположном от земных благ направлении. «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкопывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где моль и ржа не истребляют и где воры не подкопывают и не крадут …» [2]

Этой заповедью определена суть двух пониманий смысла человеческой жизни, двух типов мышления и культуры.

Опыт веры и опыт безверия.

Наша литература запечатлела в слове и образе религиозный опыт русского человека: и светлый, и темный, и спасительный, и опасный для души. Опыт веры и опыт безверия. И тот и другой необходим для самопознания и самосознания, для осознания собственной греховной поврежденности. И в этом смысле одинаково ценны и опыт веры и опыт безверия (поэтому в нашей литературе столько мятущихся героев).

Искушение, грех, покаяние.

Покаяние, спасение в православии осмысляется как внутреннее перерождение человека, его преображение духовное. Грех нельзя «отработать» добрыми делами, загладить «тысячью добрых дел», его можно избыть лишь внутренним перерождением, начало которому есть смирение. Важнейшим критерием оценки внутреннего бытия человека с точки зрения православия является смирение.

Отношение к смерти и жизненным испытаниям.

Смерть не есть трагедия. В христианстве вообще нет трагедии. Как для Христа смерть стала залогом воскресения, так и для многих людей драматизм жизни и смерть становятся путем к спасению. Чем трагичнее произведение, тем дальше оно стоит от христианского миропонимания.

Ответственность писателей за свой труд.

«Русская литература не любование красотой, не развлекание, не услужение забаве, а именно служение, как бы религиозное», - писал И.Шмелев. Свое творчество русские писатели сознавали как служение пророческое, чего остальная Европа не знала. Писатель оценивался не по тому, насколько он самовыразился, а по тому, насколько он выражает волю Божию. Писатель есть проводник высшего смысла, но не его создатель. «Кто заключил в себе талант, тот чище всех должен быть душою. Другому простится многое, но ему не простится!» (По утверждению Н.В.Гоголя).

Православие как важнейшая особенность литературы долгое время должным образом литературной критикой не рассматривалась. Русские религиозные философы, от славянофилов до «веховцев», несомненно, смотрели на литературу именно с этой точки зрения, однако литературная критика не была их преимущественной специальностью. А профессионалы-критики революционно-демократического толка оставляли эту сторону литературы незамеченной так же, как и их последователи, советские литературоведы.

Положение начинает исправляться в последнее время. Осваивается эмигрантское наследие, появляются глубокие исследования творчества русских классиков, выполненные литературоведами отечественными. Однако мы находимся лишь у истоков долгого процесса обновленного исторического познания русской литературы. Важнейшая задача такого познания: переход от социального или чисто эстетического анализа литературы к религиозному.

И здесь у каждого практикующего педагога логично возникает вопрос: насколько совпадает эта задача с целями школьного литературного образования. Обратимся к документу всем нам хорошо известному – Программе по литературе для общеобразовательных учреждений. Читаем: «Важнейшее значение в формировании духовно богатой, гармонически развитой личности с высокими нравственными идеалами имеет художественная литература». [5] Именно на это и направлено изучение литературы в контексте православия.

Задачи литературного образования в средней школе обозначены следующим образом:

получение опыта медленного чтения произведений русской, родной (региональной) и мировой литературы;
овладение необходимым понятийным и терминологическим аппаратом, позволяющим обобщать и осмыслять читательский опыт в устной и письменной форме;
овладение навыком анализа текста художественного произведения (умение выделять основные темы произведения, его проблематику, определять жанровые и родовые, сюжетные и композиционные решения автора, место, время и способ изображения действия, стилистическое и речевое своеобразие текста, прямой и переносные планы текста, умение «видеть» подтексты);
формирование умения анализировать в устной и письменной форме самостоятельно прочитанные произведения, их отдельные фрагменты, аспекты;
формирование умения самостоятельно создавать тексты различных жанров (ответы на вопросы, рецензии, аннотации и др.);
овладение умением определять стратегию своего чтения;
овладение умением делать читательский выбор;
формирование умения использовать в читательской, учебной и исследовательской деятельности ресурсов библиотек, музеев, архивов, в том числе цифровых, виртуальных;
овладение различными формами продуктивной читательской и текстовой деятельности (проектные и исследовательские работы о литературе, искусстве и др.);
знакомство с историей литературы: русской и зарубежной литературной классикой, современным литературным процессом;
знакомство со смежными с литературой сферами искусства и научного знания (культурология, психология, социология и др.).[5]

Как видим, цели школьного образования несколько шире тех, которые предложены Дунаевым. И пренебречь чем-либо, отдать предпочтение религиозному аспекту в ущерб литературоведческому, эстетическому или историческому мы с вами не имеем права. Если только совместись эти задачи. И в таком случае литература как учебная дисциплина может стать тем полем, на котором встретятся потоки православной духовной культуры и культуры светской.

Может. Но при каких условиях, что для этого необходимо? Факт сегодняшнего дня – некомпетентность светских педагогов в вопросах православной культуры. У многих учителей знания о православии ограничиваются воспоминаниями об институтских лекциях по научному атеизму. Подходить к решению данной проблемы следует без излишнего энтузиазма, помня о том, что «входя в светскую школу, педагоги подчиняются законам светской школы. Их язык – это язык культурологии».[3] Здесь и методисты, и богословы сходны во мнениях. Школа не должна подменять собой церковь и брать на себя религиозные функции. Что может сделать школа? Она может рассказать о духовности, о православии языком культурологии на благодатном материале великой русской литературы.

И хотя на сегодняшний день нет достаточной методической базы и больше вопросов, чем ответов, важно знать, что есть великая традиция советской культурологической научной школы, созданная еще в советские времена Алексеем Федоровичем Лосевым, Дмитрием Сергеевичем Лихачевым, Сергеем Сергеевичем Аверинцевым, Михаилом Михайловичем Бахтиным, Александром Михайловичем Панченко, Юрием Михайловичем Лотманом – эти великие люди и ученые создали эту научную дисциплину. Они пытались помочь другим понять мир христианской культуры. При желании нам есть на что опереться.

Заканчивая свою статью, еще раз обращусь к А.И.Солженицыну: «Уроки русской классической литературы и до сих пор не усвоены и даже не поняты вполне. Мы только приближаемся к их постижению».[6] Возможно, взгляд на русскую литературу через призму православия приблизит нас к этому постижению. И в этом смысле нам есть над чем подумать, есть над чем трудиться, так как русская литература все еще впереди, а не позади нас.

Список литературы

Дунаев М. М. Православие и русская литература [Текст] - Изд. 2-е, испр., доп.. — М.: Храм святой мученицы Татианы при МГУ, 2002;
Евангелие (Мф.6, 19-20);
Кураев А. В. Школьное богословие: [Сборник] — 2. изд., испр. и доп. — М.: Благовест, 1999;
Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения [Текст] - 1-е изд.: М.: Изд-во МГУ, 1978;
Примерная программа по литературе ФГОС СОО //Примерная основная образовательная программа среднего общего образования, одобренная решением федерального учебно-методического объединения по общему образованию (протокол от 28 июня 2016 г. № 2/16-з);
Солженицын А.И. Нобелевская лекция [Сборник рассказов] – М.: Благовест, 1998.