Почитание Николая Чудотворца
В октябре этого года состоялся большой крестный ход по приходам Салехардско-Новоурегойской епархии, посвящённый возвращению старинной святыни – иконы святого Николая Чудотворца. В храмах прошли торжественные службы и состоялись молебны, в городах и посёлках прошли лектории для старшеклассников: «1917-2017: уроки 100-летия», «Развитие Православия на Ямале», а также кинопоказы: «Вехи истории». Мероприятия прошли в Ноябрьске, Муравленко, Губкинском, Пурпе, Тарко-Сале, Красноселькупе, Тазовском, Газ-Сале, Уренгое, Новом Уренгое, Пангодах, Правохетинском, Надыме
Немного предыстории. Одним из первых документов, которые приняла молодая советская власть, был декрет 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Имущество церковных и религиозных обществ объявлялось народным достоянием. По описи в конце 20-х годов в Обдорском Петропавловском храме значилось имущества на сумму 4303 рубля. В церкви была 121 икона. Колокола: 1- 101 пуд 1 фунт, 2 – 36 пудов, 3 – 25 пудов, 4 – 14 пудов, 5 – 3 пудов, и 2 малых колокола.
Предметы внутреннего убранства почти не сохранились, кроме небольшой коллекции икон и церковной утвари, хранящейся сейчас в окружном музее.
В мае 1922 года на основании декрета СНК РСФСР было произведено изъятие церковных ценностей «на нужды голодающих». Уже 5 мая 1922 г. из двух обдорских церквей было изъято 11 пудов 5 фунтов драгоценных металлов. Но всё-таки кое-что удалось спасти. Прихожане прятали иконы в своих домах, а некоторые святыни даже попали в тундру. Примерно два года назад одна из семей кочевников передала в епархию икону Николая Чудотворца, которая хранилась у них почти сто лет. Икону отреставрировали в мастерской Троице-Сергиевой лавры и вернули в её исконное место – в Салехардский храм святых апостолов Петра и Павла.
В своей статье «Чем объяснить почитание инородцами крайнего северо-запада Сибири Святителя Николая Чудотворца» Иван Семёнович Шемановский – настоятель Обдорской православной общины с 1898 по 1910 – пишет: «Вогулы, остяки и самоеды, – не только христиане, но и язычники, – особенно почитают святителя Николая. Они не только почитают этого угодника Божия, а боготворят его, считают «русским Богом», возносят к нему молитвы, как к Творцу вселенной. Им мало знакомо Имя Бога истинного, но все они знают бога Николая, называют его «Нум Никола», «Торым Никола», «Нум-Торым Никола». Я сотни раз бывал очевидцем, как они молились св. Николаю, с какой глубокой верой обращались к нему, с какой тёплой любовью взирали на его лик на иконах, с какой твёрдой надеждой на его скорую помощь и заступление выходили из храма Миссии в Обдорске… В Обдорском крае обоготворение инородцами святителя Николая Чудотворца началось с конца XVI и начала XVII веков. В половине XVIII века оно уже сравнительно упрочилось, в начале XIX стало достоянием большинства инородцев и в конце – общим… Не без вероятия можно думать, что домашними образами годовщиков казаков в Обдорске были в большинстве случаев иконы св. Николая. В общении с казаками иноверцы могли видеть эти иконы, интересоваться ими и расспрашивать о них. Ответы казаков вопрошавшим инородцам могли, главным образом, сводиться к жизнеописанию Святителя, помогающего бедствующим на море, избавляющего невинно осуждаемых, творящего обильную милостыню.
Эти описания всечеловеческих моментов жизни Святителя не могли не приходиться по душе инородцам, вся жизнь которых протекала на широких водах р. Оби и Карского моря, в постоянных опасностях и страхах за существование… Впервые видя иконы вообще, они не могли не поражаться изображениям на них святых в человеческих обликах, далеко не схожих с их грубо изображёнными в подобии людей идолами. Взирая на строгий, растворенный милосердием, любовью и справедливостью лик св. Николая Чудотворца, они, во всём видевшие тайны, не могли без страха и благоговения смотреть на него. Видя почитание святителя Николая русскими казаками, их победителями, они не могли не усугублять своего почтения к охранителю и покровителю оружия русских… С течением времени св. Николай Чудотворец, как «русский» Бог укреплялся в сознании инородцев». (И.С. Шемановский. Избранные труды. 2005г.)
Вот как описывает Отец Иринарх в «Записках Обдорского миссионера» появление кочевников-оленеводов в храме. «В миссионерский храм шумно вошло большое самоедское семейство, состоящее из нескольких мужчин, женщин и детей. Шедший впереди, низкорослый самоед, по всей вероятности глава семьи, громким носовым и сиплым голосом сказал: «Нум Никола тара, Никола тара!» ( Бога Николая надо, Николая надо)… Указав на большой образ святителя, чтобы своим присутствием не стеснить пришедших помолиться, я пошёл в алтарь, как вдруг позади меня раздалось громкое самоедское «торово», дружно подхваченное другими мужскими и женскими голосами. Я невольно повернулся в сторону самоедов и увидел их стоящими перед образом св. Николая и приветствующими его. Удивлённый необычностью формы обращения к святителю, перед иконою которого они предстояли, я стал за ними наблюдать. Самоеды, сосредоточенно смотревшие на суровый, но милостивый лик угодника Божия, казалось, никого кроме него не видели. Но вот глава семьи начал в глубоком молчании делать поясные поклоны, его примеру последовали прочие. Поклонившись несколько раз, старший, а за ним и другие снова устремили свои взоры на образ… Длившееся несколько минут глубокое молчание, наконец, прервалось. Опять заговорил старший. Он громко стал благодарить святителя за оказанные им его семье благодеяния в сохранении оленьих стад и в хорошем промысле зверя и, как доказательство последнего, около иконы упала брошенная им красная лисица. Сделав затем несколько поясных поклонов, он продолжал внятным голосом благодарить святителя за выгодную продажу в Обдорске избытка добычи и на стоящем вблизи образа подсвечнике звякнул положенный им серебряный рубль. Опять возобновившийся ряд поясных поклонов закончился одним общим земным».
Кстати, оленеводы стали всё чаще упоминать о появлении в тундре нового персонажа. Причём, он был неразрывно связан с православной религией. К тому же он появился не только в ямальских тундрах, упоминания об его непосредственном и чудодейственном участии в делах человеческих начали поступать даже с Дальнего Востока. Об этом писали в журнале «Православный благовестник» и других изданиях.
Сохранились документальные свидетельства, записанные со слов кочевников видевших странные, никогда невиданные ими дотоле явления. Царские чиновники и православное духовенство проверяло и перепроверяло их, но в итоге официально были вынуждены признать, что христианские чудеса начали появляться в среде язычников.
Например, в 1916 году священник из Печёрского уезда Геннадий Юрьев, побывав на острове Вайгач, услышал весьма странную историю.
На южном берегу острова Вайгач стояло два самоедских чума, где жили семьи Пырерко и Тайборея. Для своих костров они собирали плавник, выбрасываемый на берег морскими волнами.
10 июня 1916 года за топливом отправились два сына Тайбери: тринадцатилетний Филипп, и Прокопий, которому исполнилось всего пять лет. Братья поехали на собачьей упряжке по льду, который сплошной массой лежал вдоль берега. По льду было ехать удобнее, так как берег был изрезан многочисленными ручейками, которые приходилось объезжать. Но зато лёд таил в себе трещины и промоины, провалившись в которые, самостоятельно вылезти обратно было затруднительно. Вот на такую ледяную ловушку наткнулись братья. Ширина этой трещины была почти в аршин, а глубина более сажени. В глубине её темнела холодная морская вода. Не надеясь, что маленький Прокопий перешагнёт эту пропасть, Филипп решил перенести его на себе. И вот тут-то и случилось несчастье.
Легко и свободно перескакивая налегке через подобные щели без ноши, Филипп не смог её преодолеть с братом. Он выпустил Прокопия из рук и тот упал вниз. Спасла его от неминуемой гибели только широкая малица, поэтому он остался на поверхности воды.
Но утешительного было мало. Выбраться обратно на лёд – нечего было и думать. А малица через несколько минут должна была намокнуть, и младший брат неминуемо пошёл бы ко дну. Напрасно Филипп опускал хорей, тонкий длинный шест для погона собак и оленей, малица Прокопия уже впитала в себя морскую воду, и он стал медленно погружаться в пучину.
Помощь пришла оттуда, откуда её никто даже не мог ожидать.
Неведомо откуда рядом с коварной расселиной появился человек. Это был седой старец. Он был босой, но в ризе и с крестом на груди.
Склонившись над водою, старец захватил своими пальцами капюшон малицы и поднял вверх уже бесчувственного мальчика. Нежданный спаситель положил его рядом с Филиппом и исчез также внезапно, как и появился.
Поражённый этим чудесным спасением, мальчик хотел спросить старца, что же ему теперь делать с бесчувственным братиком, но того уже нигде не было. Тогда он положил Прокопия на нарты и стрелою помчался домой. На стойбище он подробно рассказал о произошедшем чуде. Родители сначала занялись младшим сыном, приводя его в чувство. А потом Филиппа жестоко и нещадно избили. Видимо за то, что не усмотрел за братом и за враньё.
Отец братьев, Иван Фёдорович всё же решил проверить слова сына, видимо тот слишком реалистично всё описал, а может уже рассказы о неких странных событиях, доходили и до него. Во всяком случае, он немедленно поехал к месту чудесных событий и внимательнейшим образом осмотрел все следы, которые остались на снегу. Здесь он убедился в истинности слов своего старшего сына.
Эту уверенность Тайборея в нежданном чуде вполне полностью разделили местные чиновники, работавшие на радиотелеграфной станции, расположенной на Вайгаче.
Вскоре молва о чудесном спасении Прокопия Тайборея разнеслась по всему Вайгачу. Этой вести обрадовались все православные, как русские, так и самоеды. Люди усматривали здесь видимое и неопровержимое проявление милости Божией, поэтому так искренне радовались ему.
Правда, язычествующие самоеды хотели было объяснить всё это по-своему. В таинственном старике они попытались признать одного из своих языческих богов. Но когда им подробно рассказали, что неведомый старец был одет в православную ризу, а на груди у него висел святой крест, то «молчаливо поникли головами и согласились с неизбежным». (За полярным кругом // Православный Благовестник. 1916 год, № 12, декабрь. – С. 175-177).
Православие незримо вторглось в их жизнь, привычный уклад и намертво закрепилось.
Почему-то из всех святых, канонизированных православной церковью, инородцы выбрали именно святителя Николая Чудотворца. Именно его лик они узнавали на иконах, после встречи в тундре с загадочным старцем.
Константин Носилов, исследовавший Ямал в конце девятнадцатого века, часто слышал подобные истории. Одна из них произошла на архипелаге Новая Земля. Он вспоминал, что миражи на этом острове довольно частое явление. Нередко, особенно весной, можно видеть на горизонте острова, чёрные скалы, и даже далёкий парус. Но история, поведанная стариком Уучеем, была из ряда вон выходящей и накрепко запомнилась ему.
Тогда самоед с семьёй и товарищами в первый раз зимовал на Новой Земле, поэтому ещё плохо знал особенности местной природы. К тому же зима выдалась особенно суровой, а заливы забило льдом. Ни оленей, ни морского зверя добыть было невозможно. Наступил голод, дошло до того, что пришлось варить шкуру нерпы. Чтобы выжить, мужчины пошли искать залив, свободный от морского льда в надежде, что там попадётся хоть какая-нибудь добыча. Тогда они ещё даже не догадывались, что на этом северном острове они не одни.
Старик вспоминал:
Идём мы день, другой, воды всё не видать. Товарищи уже роптать стали, куда ты нас, старик, ведёшь? Пропадать что ли? Погода совсем испортилась. Вдруг видим, старик какой-то на льду стоит, весь в белом, и машет нам рукой на север, вдоль берега. Мы к нему идём, а он от нас. А далеко от него было, где-то верста будет, а может больше. Потом мы видим: он вышел на берег и пошёл в ту сторону, куда рукой махал. Мы дошли до того мыска, куда он вышел со льда, смотрим, его не видно. Мы подумали, что, наверное, недалеко чум стоит. Стали его следы искать, но ничего не увидели. Мы даже подумали, уж живы ли мы, или нам всё это показалось. Но пошли на север, куда он рукой нам показал. Три дня шли вдоль берега. Вдруг видим, дымок из трубы подымается. Мы даже глазам своим не верим. Вот так мы в колонию вашу попали. Так и спаслись в ту пору.
После этого Носилов спросил старика-самоеда:
- Кого же вы видели на льду?
Тот спокойно ответил:
- Кого же, как не Николу Святителя. Он и на море показывается. Самоеды часто его в тундре видят. Ты разве об этом не слышал?
Константин Носилов в своей книге «На новой Земле» вспоминал ещё несколько подобных дивных встреч со Святителем Николаем, от которых зависела жизнь тундровиков. Он писал, что такие случаи происходили и в Архангельской тундре, и на берегах Оби. Одна такая история, которую он записал в 1893 году, тоже произвела на него глубокое впечатление, хотя была рассказана простой, безыскусной речью местного самоеда по фамилии Яптик.
Однажды, поздней осенью, в непогоду, этот оленевод ехал по берегу Карского моря. Ветер был настолько сильный, что его не раз сбрасывало с нарт, олени выбились из сил. Он заблудился, и неожиданно оказался на льду. Ему казалось, что вокруг грохочет море, плутая в метели, он несколько раз чуть не оказался в морских волнах, подлые полыньи поджидали человека среди замёрзших торосов. Яптик догадался, что льдину оторвало от берега, и его относит прочь от спасительного берега. Безумный ветер, трещащий лёд, холодные и безжалостные волны, окружившие его хрупкую ледяную спасательную твердыню, заставили его совсем упасть духом. Он стал плакать и молиться.
И когда надежды, казалось, не осталось никакой, Яптик увидел перед собой высокого седого старика в белой, как снег, одежде. Он сразу догадался, кто явился перед ним, в его смертельный час. Человек пал на колени перед загадочным старцем.
Позже счастливый рассказчик вспоминал:
- Мне так страшно тогда сделалось, что я не смел поднять на него глаз. Помню, что как во сне он повёл меня. А я шёл за ним с оленями, боясь потерять его из виду. Он вывел меня на берег и неожиданно скрылся. Я поклонился ему вслед до самой земли, за своё спасение. И когда целовал снег, то неожиданно увидал свежий снег от нарт, и по ним выбрался в чум одного самоеда. Как вот сейчас его вижу: высокий, седой, борода длинная, весь в чём-то белом, как снег. Я тут же поехал в Обдорск, поставил ему рублёвую свечу и трёх оленей привязал к его церкви.
На иконе он сразу узнал лик святителя Николая. От одного взгляда на него у него даже руки задрожали, да так, что едва поставил свечу. С тех пор у него есть икона Святителя Николая Чудотворца, которую ему тогда дал местный священник.
Носилов вспоминал, что этот бесхитростный рассказ старого самоеда произвёл на него такое впечатление, что он даже мысли не мог допустить, что его обманывает человек, у которого при одном воспоминании на глазах навёртывались слёзы. К тому же не только он один видел подобное в своей родной суровой тундре.
В этой же книге Константин Дмитриевич Носилов описывает случай, про который ему рассказали, когда он был в Обдорске.
«Ранним утром всё село проснулось от тревожного набата. Люди в испуге выскакивали из домов думая, что где-то случился пожар. Старичок увидел, как «народ валит, бежит к храму». Когда он туда примчался, то церковная ограда была полна односельчан, но никто не знал, что происходит. Только сторож на колокольне продолжал бить в набат, «словно хочет поднять на ноги всю тундру». С трудом его остановили и спустили на землю. Бледный и дрожащий от страха, он поведал сбежавшимся на его отчаянный призыв, что церковь ограбили. И действительно, кто-то из злодеев залез туда ночью, разбив боковое окно. Следы его преступления были налицо, на полу лежала разбитая кружка, на амвоне разбросаны какие-то вещи. Священник сказал, что пропал крест, и ещё какая-то серебряная вещь. В ящиках всё было перерыто, «и всюду явные следы чьих-то обутых в пимы ног». У людей от такого святотатства даже волосы дыбом встали. Стали думать, кто способен на такое страшное преступление, а ведь в селе народа мало, все наперечёт, к тому же все православные, из политических тоже никто бы не решился на такое. И единодушно пришли к выводу, «что это не иначе как дикари, и не иначе сделали это как только в пьяном виде». Тут же начались розыски, но никаких следов, которые бы помогли выйти на след преступника, найдено не было. Стали расспрашивать остяков, самоедов, но результатов тоже не было. И как заметил разговорившийся старичок: «Пожалуй, так бы это дело и кануло в воду, если бы не объявился сам преступник. Не знаю, что его это заставило сделать: совесть ли его мучила уж очень, или просто пришёл он к сознанию, что сделал великий перед Господом грех, только пришёл к начальству и сознался. «Я, – говорит, – виноват, я был в храме…».
Стали его расспрашивать, с кем он туда залез, что толкнуло на такое дерзкое преступление. И вот тут-то выяснились удивительные вещи.
Конечно, залез он туда один, и причина была только одна – деньги. Этот самоед видел, как прихожане оставляли свои приношения в церковной кружке. Да и драгоценных вещей в церкви было много. Но не это было самым интересным, что потрясло всех слушавших.
По словам воришки, ему с самого начала сделалось как-то жутко, уж очень на него подействовали тишина и мрак храма. Но он быстро успокоился и освоился, тихонько пробрался в алтарь и стал там шарить, «что попадёт ценное – за пазуху, что не нужно – оставит. Сколько ни рылся, а денег всё не было». Тогда-то он и вспомнил, что деньги в храме кладут в кружку. В углу он одну нашёл, вытащил на середину и разбил её топором, деньги так и посыпались по полу. Злодей быстро попрятал их по карманам, но тут ему захотелось ещё больше, поэтому пошёл снова шарить, пока не наткнулся на большой столбец, который стоял у образа Николая Чудотворца. Видит, столбец большой, тяжёлый, деньги так и переваливаются. Алчность застила ему глаза, и недолго думая, он размахнулся топором, чтобы его разбить.
И вот дальнейший ход событий прервало чудо, во всяком случае слушатели, по-другому это расценить не могли. Вор вдруг услышал голос:
- Ну, будет тебе, набрался, уходи.
Поначалу он подумал, что откуда-то сзади говорит сторож, и даже оглянулся, но под церковным сводом никого не было. Только он и образа. Тогда самоед посмотрел прямо перед собой, и даже немного поднял свои глаза, как тут же наткнулся на суровый взгляд Николая Чудотворца смотрящий с иконы.
«И так смотрит, так смотрит, что я не помню, как у меня и топор вывалился, и не помню, как я убрался из церкви. И так мне страшно тогда было, что я до настоящего времени хожу, как помешанный, и вот пришёл покаяться и сознаться».
Дальнейшее расследование показало, что самоед не врал, следы на полу оказались «под его ногу», и топор, который нашли перед образом святителя, был его.
Заинтригованный рассказом Носилов спросил, раскаялся ли этот самоед, ходил ли после этого в церковь молиться, просить прощения.
« Как же! Ходил к миссионеру, пал в ноги, просил прощения, ходил в сам храм молиться «Николе». Говорят, страшно убивался, однако все вещи и деньги не возвратил. Думают, что или потерял он где их в тундре, или просто кому из зырян пропил».
Хочется упомянуть и о храмах и церквях Обского севера, построенных до революции которые так или иначе были посвящены Николаю Чудотворцу. Обдорский храм, как самый знаменитый, несколько раз перестраивался. Вторая во времени постройка относилась к 1746 г., с освящением в 1751 г. в честь Святого Василия Великого с приделом святителю Николаю Чудотворцу. В 1817 г. вместо разрушившейся церкви воздвигли третий храм, освященный 25 июня 1823 г. в честь святых апостолов Петра и Павла с приделами: правого во славу Святого Василия Великого и левого во славу Святого Николая Чудотворца. В конце XIX столетия храм решили расширить. В 1899 г. он был освящен во имя Божьей Матери всех скорбящих Радости, правый придел в честь Василия Великого и левый – во славу святых святителей Николая Мирликийского и Гурия Казанского вместе
9 мая 1855 года миссионерская походная церковь была освящена в городе Тобольске преосвященным Евлампием во имя Святых Апостолов Андрея Первозванного и Петра Первоверховного, с завещанием: праздновать Святителю Николаю, как храмовому Святому, что и обозначено архипастырем собственноручно на дарственной им иконе Святителю Николаю Чудотворцу. По освещении сдана тобольскому купцу Федору Плеханову для доставки в Обдорск.
В 1867 г. при Обдорской миссии учреждаются два стана – Обдорский и Тазовский. Для первого было выбрано место около Хаманела (левобережье Обской губы); а для второго – правый берег Обской губы (между реками Пуром и Тазом). Миссионеры, сооружая походные церкви, совершали поездки по местам кочевий хантов и ненцев, распространяя среди них христианскую религию.
В сентябре 1894 года в торжественной обстановке, в присутствии большого числа обдорян храм был освящен Тобольским епископом Агафангелом. 4 сентября был освящен средний престол церкви во имя святых Апостолов Петра и Павла, 5 сентября – придел во имя Св. Василия Великого и 7 сентября придел во имя Св. Николая Мирликийского (Чудотворца).
В 1900 г. началось строительство молитвенного дома в Хэ. К 1904 г. строительные работы были закончены. Молитвенный дом освятили в честь Святого Николая Мирликийского. Кроме хэнского стана, были выстроены часовня в Надымской местности, освященная в честь Святых Покровителей Обдорского края святителей Николая Мирликийского и Гурия Казанского, и два молитвенных дома в местности Пуйко и Нанги, с установлением ежегодного празднования, посвященного Святому Николаю Чудотворцу.
Меня поразил рассказ «Плач Чудотворца», который я прочитала в Интернете, не могу не привести отрывок из него: «Из Мурманской церкви Преподобного Трифона на улице Зеленой, именуемой ещё Морской, ушел в свой последний поход командир экипажа "Курска" капитан Геннадий Лячин.
«В тот день он долго стоял перед иконой Николая Чудотворца, – рассказывает отец Андрей. – Позже, когда Геннадий Петрович вышел, я подошёл к иконе. Икона мироточила. Чудотворец плакал. Само по себе это чудо, великое и вместе с тем страшное…
Может, это был знак Лячину? Может, Чудотворец таким образом предупреждал капитана о грядущей трагедии?
Скорее всего. Дело в том, что Николай Чудотворец считается покровителем моряков…»
Мне довелось немало кочевать в тундре. Вплотную познакомиться с обычаями и традициями северных народов. И в большинстве чумов я видела в переднем углу иконы, в основном, это были иконы Николая Чудотворца.
Недавно я встретилась с Х.Е. Янгадом – редактором газеты «Наръяна Нгэрм», который рассказал мне, что Николай Угодник почитается в его роду, а его икона хранится в священной нарте у родственников, которые кочуют на севере полуострова Ямал. В нашем округе большинство жителей путешествуют, кочуют по просторам тундры, ездят в командировки и в отпуск, так что икона Николая Чудотворца по праву является одной из самых почитаемых икон.
Список литературы
Носилов К. Д. 1997. На Новой Земле: очерки и наброски. Тюмень.
Носидлов К.Д. Из путешествия на полуостровъ Ямал. СПб.: Синодальная тип., 1894.
Шемановский И.С. 2005. Избранные труды. (Составитель Липатова Л.Ф.). Москва. Советсчкий спорт. 2011.
Липатов В.М. «Ночной директор». 2011. Салехард.
За полярным кругом // Православный Благовестник. 1916 год, № 12, декабрь. – С. 175-177.
Л.Ф. Липатова Научный вестник ЯНАО выпуск№1(90) «Из истории Обдорской церкви Петра и Павла». – С . 42-47.
Электронный журнал «Образование Ямала»
Интернет-компания СофтАрт