Раскрытие эмоционально-нравственных отношений посредством искусства живописи

Раскрытие эмоционально-нравственных отношений

посредством искусства живописи

Богачева Татьяна Николаевна,

МБУ ДО «Детская школа искусств имени С.В. Рахманинова»,

г. Новый Уренгой

О, как скорбно мне от бедствий нашего времени.

Вы комфортно чувствуете себя в реальном времени? Удовлетворены общением с людьми, которые вас окружают? Не хочется ли вам все изменить?

Уверена, что услышу множество противоречащих друг другу ответов. А чем могут быть вызваны эти противоречия? Вы скажете: социальное положение, материальный достаток, возраст, уровень образованности, семейные и общественные устои, половая принадлежность, вероисповедание… И каждый окажется прав.

Вы когда-нибудь задумывались, что у каждого из нас в сознании своя модель идеального мира и даже самого себя. У каждого своя единица измерения внутреннего сознания и понимания ценностей и норм морали, свои представления об идеале, красоте, совершенстве, о том, как все должно быть. А может ли быть так, что у всех людей будет единый взгляд и мнение на похожие вещи, события, действия? Если да, то к чему это приведет, нужно ли это людям? Это какая-то норма контроля? Нас хотят «причесать под одну гребенку», а как же индивидуальность? А так ли уж плохо одинаково чувствовать?

Давайте рассуждать. В чем наше различие, что нас не устраивает друг в друге, в окружающем мире и можно ли этого как то избежать? Можно ли сделать так, что люди будут более терпимы к друг к другу, будут ценить и уважать интересы друг друга? Можно ли найти такое универсальное средство, которое будет способствовать выявлению общечеловеческих ценностей, способных снять груз противоречий? Все приведенные выше ответы, конечно, играют не последнюю роль в поставленных вопросах. Давайте попробуем затронуть эту проблему немного глубже, с точки зрения духовно-нравственных качеств, присущих человеку, и попытаемся убедить вас, что все можно изменить и подвести под некий контроль, без посягательств на индивидуальность. Мы поговорим об общечеловеческих ценностях, нравственных качествах и убеждениях, контролирующих поведение всех людей.

Как можно проще понять, что такое нравственность? Нравственность – это форма сознания, определяющая духовные ценности, присущая каждому человеческому индивиду в той или иной степени (нравственный или безнравственный). Данная форма сознания связана с категориями добра и зла, справедливости и несправедливости. В зависимости от сформированности понятия данных категорий человек становится по разные стороны действительности. Одни видят происходящее в черных красках и оказываются на стороне зла, другие – в белых, серого не дано. Все что противоположно добру – есть зло. В понятие зла вкладываются представления о безнравственном, антигуманном, подлости, жестокости. Одни считают, что они по праву могут унижать и убивать других. Категорией добра служат такие ориентиры, как справедливость, восхищение, сострадание, любовь. Однако, понятие добра абстрактно, оно меняется в связи с изменением исторических условий, конкретных жизненных ситуаций. Эти два понятия являются неразрывным целым, наполняющим внутреннюю сущность человека. И оценивая окружающий мир и самого себя в нем, преобладает то или иное ее начало. Каждый человек в своей жизни стоит перед выбором, который обусловлен его убеждениями, жизненной позицией и самосознанием. Этот выбор обусловлен сформированными общественными нравственными ценностями и его следованием им (человек социален). Оценивая окружающий мир, мы что-то в нем изменяем, и прежде всего, самих себя, свою позицию, поведение, мировоззрение; мы делаем выбор, связанный с нравственной оценкой деятельности. Что может послужить для человека ориентиром в современном обществе, чтоб он осознал свою причастность к созиданию этого мира, а не разрушению. Таким ориентиром может стать гармония, стремление воссоздать вокруг себя свой идеальный мир. Проводником в мир гармонии может стать искусство.

Искусство способствует созданию идеальной реальности, которая отражает в себе образы и сущность реального мира каждого человека. Реальность каждого человека – это закономерное проявление его уровня совершенства и представлений о духовных ценностях. Искусство способно побудить сознание каждого эстетически переживать и выходить на диалог с ним. Искусство – это канал связи, отдельная коммуникационная система, позволяющая одинаково воспринимать представляемый ей информационный поток. Искусство доводит информацию до сознания каждого человека посредством эмоций, которые являются проводником внутренней духовной энергии и не могут быть ложными. Таким образом, воспринимая те или иные проявления искусства (музыка, литература или живопись), мы расширяем границы собственного бытия, взывая собственное сознание, свое внутреннее «я» к иному мироощущению, вызволяем свою душу из удушливой атмосферы противоречий.

Одним из мощных источников, способных вызвать эмоциональную реакцию на увиденные образы, является искусство живописи. Оно дает моментальную отдачу, вызывая либо восхищение, либо негодование или порицание представленных образов. Зачастую источником вдохновения для многих художников становятся библейские сюжеты, так как представленные в них образы лаконичны и не имеют пространственно временных рамок, требующих определенного познания. Беря в основу библейские сюжеты, художник не всегда ставит основной акцент на ценность и значимость религии, в большей части преследуется цель предоставить возможность зрителю переосмыслить увиденные им воплощенные образы на холсте.

Обратимся к одному из самых сложных и противоречивых библейских сюжетов – Жертвоприношение Авраама. Посмотрим, как трактуется данное событие Библией, и так ли однозначно воспринимается зрителем. Проанализируем данный библейский сюжет через художественное живописное решение, нашедшее свое отражение в творчестве Меризии да Караваджо, жившего в XVI веке; изменилось ли эмоциональное звучание представленного события спустя столь длительное время (Приложение 1).

Что мы видим? Пожилой мужчина посягает на жизнь молодого человека, насильно удерживая его голову над «алтарем» и замахиваясь на него ножом. Молодой человек в ужасе от сложившейся ситуации, кричит, взывая к состраданию. Третий персонаж, так же представленный в человеческом обличии, скорее всего мужчина, так как черты лица более мужественные и волевые, чем могло быть у женщины, удерживает руку старца от свершения столь страшного деяния. Что мы почувствовали? Какова наша реакция на представленное событие? Прежде чем произойдет ответный отклик, наше сознание проникнет в увиденное, наполнится содержанием действий представленных персонажей, произойдет взаимопроникновение зрителя в образы самих персонажей. И уже потом эмоциональный всплеск – бессилие одного (молодого человека), отчаяние другого (старца) и гнев третьего от чуть не свершившегося страшного поступка. Вызываемые эмоции от просмотра данного произведения схожи для всех, разве плохо чувствовать сострадание от совершаемой несправедливости, посягательства на жизнь человека? Это общечеловеческое правило одинаково понимаемо всеми – гуманизм. Мы встаем на сторону беззащитного, осуждая действия агрессии; разве это противоречит первоначальной сущности человеческого сознания – всеобъемлющей любви, заложенной в каждом человеке «вселенской генетикой»?

А если, прежде чем давать оценку происходящим событиям, нас ознакомить с исходным содержанием представленного сюжета, который художник интерпретирует в своем полотне, что-то изменится в нашем сознании, вызовет другие эмоции? Давайте попробуем провести данный эксперимент.

За основу представленного художественного произведения художник взял трактовку текста из Библии, Ветхого Завета (22 глава книги «Бытия»).

«И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе. Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог. На третий день Авраам возвел очи свои, и увидел то место издалека. И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын мой пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам. И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе. И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе. И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня. И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо сына своего».

Много спорных вопросов, суждений и рассуждений вызывает данный текст. Изменился ли эмоциональный отклик на представленное нам событие? Нет, эмоции стали сложнее, более многогранными, высказывания в поступках и деяниях персонажей стали не столь категоричны, но основной эмоциональный фон не изменился.

А сейчас давайте обратимся к более понятному на первый взгляд сюжету, представленному в работе «Клятва Горациев» французского живописца Жака Луи Давида, жившего на рубеже XVIII-XIX веков (Приложение 2). Разворачиваемое перед нами событие очень ясно для понимания. Трое молодых людей, одетых в военную амуницию древнего времени, предстают перед зрелым «мужем», обращающего все свое внимание на них, с простертыми вверх руками и протянутым им оружием. Можно представить и речь «немого диалога», происходящего между мужчинами. Возможно, эти молодые воины, обращаясь к старцу, просят его благословения на предстоящий им бой. Мы видим отважных, полных сил воинов, бесстрашных, готовых сразиться за честь своего дома. Зрителя переполняют чувства этой мужской группы, мы смотрим на них с восхищением и гордостью, с уверенность в их победу. Но, вызываемые героические безмятежные ноты предстоящего боя затмевают женские фигуры, представленные весьма в скорбном виде. Фигуры женщин выражают отчаяние, что наталкивает нас на мысль о неоднозначности представленного события. Общий эмоциональный фон, создаваемый данным сюжетом, торжественно драматичен и однозначен по своему восприятию. А теперь сравним поверхностное восприятие с непосредственно историческим событием, представленным в данной работе. Три брата из рода Горациев из Рима выбраны, чтобы сразиться с тремя воинами из Альба-Лонга братьями Куриациями. Исход данного сражения решит исход войны между Римом и Альба-Лонгом. Братья клянутся своему отцу победить или умереть, отец протягивает им боевые мечи. Женщины скорбят о предстоящем бое, они в отчаянии от безысходности что-либо изменить. Раскрыв более подробно содержание представленного художественного произведения, мы снова с вами убеждаемся, что эмоции, возникающие в нашем сознании, не столь уж разняться по восприятию при поверхностном рассмотрении работы, как бы вскользь и более глубоком ее прочтении. Мы одинаково чувствуем и реагируем на представленные перед нами события. Можно предположить, что основа «правильного» восприятия и эмоциональная отдача, изначально возникающая на раскрываемое перед нами действие, в художественном произведении у всех всегда одинакова. Таким образом, еще раз подтверждая, что основы духовно-нравственного понимания происходящих событий заложены в нас глубоко в сознании и не зависят от среды воспитания, первоначальный порыв их осознанного осмысления един, но последующая реакция, выраженная в конкретном действии, в большей части зависит от внешних факторов, диктуемых современным обществом.

Мы с вами рассмотрели художественные произведения, носящие в себе реалистичное изображение представленных персонажей. Но не вся живопись носит столь конкретный характер. Бывает, мы сталкиваемся с полотнами, содержание которых не столь ясно. Какова наша реакция на них и столь ли однозначно их восприятие?

Предлагаю посмотреть работу Марка Шагалаиз серии «Библейские Послания» (Приложение 3). Предстающие перед нами образы не столь реалистичны, мы с затруднением узнаем в них каких-либо персонажей, сюжет так же не столь ясно читаем. Перед нами раскрывается некий шифр, заложенный художником, который нам предлагается разгадать. Это в большей степени идейное открытие, лишенное конкретики. Каждому дана возможность по-своему прочувствовать сею многогранность сверхреального события. Попробуем расшифровать то, что мы видим. Перед нами открывается неимоверное по своему звучанию и психологическому воздействию пятно с преобладанием оттенков красного цвета, которое вызывает моментальное чувство тревоги, предстоящей трагедии. Плановость отсутствует, она размыта, таким образом, давая возможность раскрыть временные рамки пространства и времени. Силуэты людей линейно обобщены, в них с трудом можно прочесть половую принадлежность, настроение, совершаемое действие. Создается иллюзия сопричастности зрителя с разворачивающимся перед нами событием. Отсутствие реальной конкретики не мешает вызывать эмоции, и они зачастую схожи, и художники, уходящие от реального изображения, в полную силу используют влияние цвета на человека. Это тонкая психологическая игра – магическая сила, позволяющая притягивать внимание зрителя и не оставлять его равнодушным.

Такого рода анализ художественного произведения, переживание представленных в нем событий помогает объединить усилия, направленные на взаимопонимание между людьми. Испытывая одни и те же чувства, человек никогда не станет служить разрушительной силой, вызывающей глубокое эмоциональное потрясение, которое может привести к разрушительным, неисправимым последствиям.

На своем опыте, используя данного рода анализ художественных произведений в области живописи на отделении изобразительного искусства, могу сказать, что взаимоотношения учащихся в группе сильно изменились. Поняв, что у них на одно и тоже действие или событие реакция однозначно одинакова, дети переосмыслили межличностные отношения. Они стали более терпимы и внимательны друг к другу, более чутко реагируют на удачи или неудачи, учатся сопереживать. И можно с уверенностью сказать, что их внутренний, духовный мир стал богаче. Может быть, пока не настолько сложный по содержанию, но понятный им самим и «нравственно полноценный».

Список литературы

Ахутин А. В. Парадоксы культурологии / А. В. Ахутин // В перспективе культурологии: повседневность, язык, общество. – М.: Академический проект, 2008. – С. 10-47.
2. Доброхотов А. Л., Калинкин А. Т. Культурология / А. Л. Доброхотов, А. Т. Калинкин. – М.: ИНФРА, 2010. – 480 с.
3. Каверин Б. И. Культурология / Б. И. Каверин. – М.: Юриспруденция, 2007. – 288 с.
4. Культурология. XX век. Энциклопедия в двух томах / Под. ред. С. Я. Левита. – СПб.: Университетская книга, 2008. – 640 с.
5. Луков М. В. Обыденная культура и культура повседневности / М. В. Луков // Знание. Понимание. Умение. – 2010. – № 3. – С. 199-203.
6. Мареева Е. В. Культурология. Теория культуры / Е. В. Мареева. – М.: Экзамен, 2009. – 184 с.

7. Титаренко А. И. Структуры нравственного сознания. – М.: Мысль, 1974. – С. 168.

8. Толстой Л. Н. Собр. соч. в 22 тт. – М.: Худ. литература, 1985. – Т. 21. – С. 414, 480, 385.

9. Мир человека. Хрестоматия. – М.: Интерпракс, 1995. – С. 209.