Современные медицинские технологии в контексте традиционных ценностей (отдельный взгляд изнутри проблемы)

Интернет-журнал «Ямальское образование»

Вход на сайт

Я новый пользователь

Регистрация

Я уже зарегистрирован на сайте.

Напоминание пароля

Я новый покупатель.

врач-методист

ГБУЗ ЯНАО «Ноябрьская ЦГБ», организационно-методический отдел

Клинический психолог

ГБУЗ ЯНАО «Ноябрьская ЦГБ», женская консультация, кабинет кризисной беременности

г. Ноябрьск

Современная медицина сегодня имеет широкие возможности, более того, во все времена призвана, сохранять здоровье человека, улучшать его качество жизни, если болезнь неизлечима. При этом каково бы ни было развитие науки и технологий, одно останется неизменным – при любых условиях жизни и самом высоком развитии медицины мы сможем сохранить свою человечность, нравственность нашего поведения, общества только тогда когда соблюдаются определенные границы. Их можно назвать по-разному: правила, законы, нормы поведения, табу… Хорошим регулятором нашего нравственного поведения являются заповеди Христовы, которые не дают человеку переступить эти границы человечности.

Куда бы ни было обращено наше внимание и действие, во все времена и во всех случаях есть грань, черта, которую переступать нельзя, если мы претендуем на звание человека и хотим говорить о ценности человеческой жизни в контексте милосердия. «Такова сила милосердия: оно бессмертно, нетленно и никогда не может погибнуть», – говорил Иоанн Златоуст [12].

Православное понимание слова «милосердие» – дарить милостиво, с любовью и от чистого сердца, то есть просто от души, не требуя ничего взамен, ради блага другого очень точно и тесно переплетается с клятвой Гиппократа: «…В какой бы я дом ни вошел, я войду туда для пользы больного…».

На протяжении 25 веков в мировой медицине менялись правила, рекомендации, этические принципы, но принцип «не навреди» (Гиппократ 377 – 460г.г. до н.э.), откуда берет начало профессиональная этика всего медицинского сообщества, и принцип «делай добро» (Парацельс 1341 – 1493г.г.) создают прочный фундамент нравственности, что делает непререкаемым табу в этическом кодексе медицинского работника – невозможность действий врача во вред здоровью человека [2].

Как ни парадоксально, но с развитием биомедицинских технологий ценность жизни человека, как таковой, переходит на уровень предметных отношений: осложнения после аборта? – есть высокотехнологичные методы лечения, которые предоставляются женщине по государственной программе; бесплодие как следствие аборта? – есть экстракорпоральное оплодотворение. Наиболее распространенные ответы женщин на вопрос «почему вы делаете аборт?»:

- «У нас материальные трудности» – 33% ответов.

И лишь 3% женщин прерывают беременность по медицинским показаниям, когда наличие имеющихся уже сложных заболеваний не позволяют женщине сохранить беременность (это данные отчетности работы кабинета кризисной беременности ГБУЗ ЯНАО «Ноябрьской ЦГБ»).

Не менее шокируют слова женщин с иллюзорным представлением безопасного аборта, которые однозначно являются результатом особенностей общения «врач – пациент»: «…Мне не нужно ваше консультирование, мне доктор сказал, я как раз успеваю на фармакологический аборт…», как будто речь идет не о здоровье, а возможности успеть на отходящий по расписанию автобус.

Хочется задать вопрос не только медицинским работникам, служителям Православной Церкви, как непосредственным участникам профессионального сотрудничества, а всем нам, людям:

С каких пор мы начали считать детей поштучно, как по прейскуранту?

Сколько стоит чувство, именно чувство, материнства?

Можно ли вообще, или в каких ситуациях, оценить в рублевом эквиваленте ценность жизни?

Когда, в какой период формирования нашего общества зародившаяся жизнь стала инструментом мести неугодному супругу?

Истинный материнский труд вообще был когда-либо легким, без душевных переживаний, душевных страданий и других чувств со знаком боль?

Искусственное прерывание беременности, контрацепция, стерилизация, как факт – это современное медицинское вмешательство, пусть и не одобриваемое Православной Церковью. Сам факт возникновения этих технологий по первопричине был обусловлен определенной необходимостью облегчить состояние уже болеющей женщины, когда беременность могла стать причиной либо серьезного прогрессирования болезни, либо летального исхода.

Легализация аборта по желанию женщины в России произошла не по инициативе медицинского сообщества. История аборта – это история всего человечества. В Древней Греции и Риме по законодательству жизнь плода не охранялась. Искусственное прерывание беременности никак не каралось, а аборт не считался чем-то позорным и широко практиковался. В римском праве зародыш трактовался как часть тела матери (pars viscerum), поэтому женщина не подвергалась наказанию за умерщвление плода или изгнание его из утробы. Аборт наказывался лишь в тех случаях, когда производился в корыстных целях. И лишь когда Римская империя стала нуждаться в солдатах для захвата чужих земель, взгляды на аборт изменились. Искусственное прерывание беременности стало трактоваться как преступление и строго наказывалось.

Осознание ценности жизни еще в утробе матери связано с возникновением христианства. Именно христианство стало отождествлять аборт с убийством человека. В средние века аборт стал квалифицироваться, как тяжкое преступление, аналогичное убийству. И это под влиянием церкви в ХVI веке почти во всех европейских странах (Англии, Германии, Франции) аборт карался смертной казнью, позже каторжными работами и тюремным заключением. Причем это касалось не только врача, но и пациентки [11].

Впервые искусственное прерывание беременности по желанию женщины в мире было узаконено в России в ноябре 1920 года декретом "Об искусственном прерывании беременности". Это был первый в мировой истории права закон, разрешающий аборты. И напрямую это связано с революционной идеологией, гонением на Православную Церквь, разрывом между государственностью в России и православием. В Европе, где церковь сохраняла свое влияние на общество, аборты были узаконены на 40-50 лет позже [10].

Официально целью легализации абортов в России была объявлена забота о здоровье женщин, стремление оградить их от вреда криминальных манипуляций. По факту это было, ни что иное как несостоятельность государственной политики и ущербность нравственной идеологии. Вновь, как в Римской империи, когда стал вопрос о демографическом кризисе в России, в 1936 году появились первые ограничения в прерывании беременности, например, запрещалось делать аборт при первой беременности. К слову говоря, ученые, социологи нам вновь предрекают в 2025 году демографическую яму, но только причины этому еще более серьезные – резкое снижение рождаемости в нашей стране к этому году будет обусловлено болезнями, в том числе и последствиями после абортов, неспособностью родить, увеличению числа бесплодных пар. По статистике уже на сегодняшний день 16 миллионов пар в нашей стране имеют официально диагноз бесплодие, по прогнозам врачей эта цифра будет расти. Ели данную статистику перевести в другую плоскость, то получается сегодня в каждом среднестатистическом старшем классе школы четыре подростка попадут в категорию «бесплодная пара». Цифры достаточно удручающие, чтобы об этом задуматься серьезно!

Тем не менее, за столь огромный промежуток времени – 96 лет легализованных абортов – когда сменилось ни одно поколение с официальным разрешением государства на аборт, сформировалась определенная абортная культура репродуктивного поведения, где женщина выбирает – делать ей аборт или нет, врач обязан выполнить ее волю, «спасти» от осложнений, государство вкладывает деньги в лечение постабортных осложнений, психологов обязывает оказывать психотерапевтическую помощь после аборта, что в априори не возможно. Психотерапевтическая помощь при постабортном синдроме – это как повязка на ампутированную ногу, облегчить состояние может, но нога не вырастит, человек на всю жизнь остается инвалидом [10]. Ценность жизни носит избирательный и однобокий характер в формировании идеологии общества. Доводы специалистов в различных областях о переходе аборта из легальной сферы в нелегальную с увеличением женской смертности на наш взгляд ни что иное как следствие трансформации нравственности общества по принципу двойных стандартов.

Какую бы причину женщина ни указывала при планировании прервать беременность, для каждой конкретной женщины эта причина является серьезной жизненной трудностью, где она не может справиться в социальной области своей жизни, где у этой каждой конкретной женщины «опустились руки». Следовательно, женщине нужны «другие руки» в форме социальной поддержки, юридической защиты, государственных гарантий. Все это в принципе существует, но только в принципе. Нет системного подхода, единого подхода на государственном уровне, помощи на том уровне, где возник сбой в благополучии женщины, а не только на уровне доабортного консультирования и информированного согласия при оформлении на аборт в лечебном учреждении при уже сформированной абортной культуре репродуктивного поведения целого общества и длинной в несколько поколений. Да и само доабортное консультирование часто носит формальный характер. Сколько у нас в стране обученных специалистов по данному направлению? Есть ли выработанные четкие стандарты в данной конфликтно-щекотливой работе? Сколько у нас в стране женских консультаций имеют психологов? Единицы.

Останавливаясь на этико-нравственном аспекте аборта, контрацепции, других медицинских вмешательств, связанных с репродуктивным здоровьем, общественные деятели, политики, специалисты в различных областях делают акцент на медицинской этике врача, выраженности позиции клятвы Гиппократа, так как еще в V веке до н.э. Гиппократ говорил о недопустимости участия врача в прерывании беременности: «Я не вручу никакой женщине абортивного пессария» [10]. Мы задерживаем свой взгляд и на пробелах обозначенного отношения к аборту в «Этическом Кодексе российского врача» (4-ая Конвенция Ассоциации врачей России, 1994 год) [11], других документах, но по факту в обычной профессиональной деятельности наше общество ставит врача в позицию декабриста социальных нравов. Мы можем себе представить идущего в бой солдата, который стал на защиту страны, но который отказывается выполнять приказы этой страны? Каким образом врач на своем рабочем месте может отказаться выполнять медицинскую услугу пациентке, которая прописана в нормативных документах, как обязанность врача?

Нами было проведено социологическое исследование по изучению мнений врачебного сообщества, чтобы в пилотном исследовании увидеть мнение врача, реакцию, отношение к столь неоднозначной теме, затронутой в докладе. Респондентами исследования выступили заведующие отделениями, то есть врачи, которые в свою очередь представляют культуру и голос всего коллектива (таблица 1).

Анализ мнений отношения к аборту среди врачебного сообщества.

Респонденты: заведующие отделениями, и.о. обязанности врачи ГБУЗ ЯНАО НЦГБ – 61 человек.

Наше исследование показало, что никто из респондентов не стал категорично отрицать вред аборта, 6% респондентов считает, что при технически правильно выполненной операции аборта последствий на физическом уровне у женщины не будет, причем, это – сугубо мужское мнение.

26% врачей-женщин и 17% врачей-мужчин говорят о высоком риске осложнений. В равно пропорциональном соотношении (мужчины/женщины/итого) – более 73% считают, что аборт однозначно наносит вред здоровью, лишь вопрос времени, когда проявиться клиника последствий.

С представлениями о постабортном синдроме (ПАС) картина несколько иная (для справки, ПАС %го соотношения в проявлениях у женщин не может быть, так как проявляется у всех). Немногим больше половины – 65% из общего числа врачей считают неотвратимость данного проявления на психическом уровне у женщины.

И 23% врачей вероятность проявления ПАС отдают на откуп особенностям личности женщины и ее здоровья. При этом интересен тот факт, что такого мнения врачи-женщины придерживаются в 2,5 раз чаще, чем врачи-мужчины. И если сопоставить другой параметр – лишь 9% врачей аборт относят к врачебной манипуляции, которая однозначно наносит вред здоровью. Каждый 3-й респондент относится как к обычной операции, но при этом 61%респондентов предполагает, что после выполненной операции аборта у врача возникают противоречия с собственной совестью. Данное сочетание говорит о возникновении более глубокого внутреннего, вероятно, неосознанного противоречия между гиппократовским «не навреди», где смысловая нагрузка относится больше к профессиональному поведению врача, его профессиональным умениям, долгу и принципу «делай добро» (Парацельс). В последнем случае врач выступает носителем человечности в психотерапевтическом смысле, что становится особенно актуальным в современных подходах к медицинским услугам. Сам факт возникновения противопоставлений этих двух принципов неизбежно вызывает внутренний конфликт врача, профессиональное выгорание, снижение эмпатии, что мы и видим в исследовании далее.

В сопоставлении с личным внутренним врачебным нравственно-этическим кодексом каждого конкретного респондента 36% врачей (приоритетно врачи-мужчины) избегают размышлений по вопросу, как соотносится аборт с принципом «не навреди», и, у большинства – 64% респондентов это – предмет внутренних переживаний, что, в свою очередь, говорит о наличии социальной проблемы уровня устройства общества, государства.

Сопоставив полученные результаты опроса и эмпирические данные доабортного консультирования в Ноябрьской ЦГБ, мы определили ряд вопросов, которые вступают в противоречие не столько с действиями врача и его внутренними переживаниями/отношением к аборту, сколько с правовыми моментами организации общества и моралью; противоречия не столько в области медицинской этики, сколько социума:

- Врач обязан выполнять свой функционал. С одной стороны, он декларирует свой профессионализм на техническом уровне (требования к профессии), с другой – говорит пациентке об осложнениях (обязывает ФЗ № 323), то есть по сути сообщает ей, как его врачебные манипуляции скажутся на ее здоровье в форме осложнений. Амбивалентное вынужденное поведение врача у женщины формирует искаженное представление о реальной опасности последствий после аборта. Формирует устойчивую иллюзию «безопасного» аборта. Более того, если врач имеет хорошее профессиональное представление об осложнениях на физическом уровне, то о последствиях на уровне психическом часто представлений не имеет вообще, так как сам становится созависимым в постабортном синдроме.

- С одной стороны, врач говорит пациентке о вреде аборта, но, в то же время, он ничего не может предложить в помощь женщине в социальном плане (это вне его возможностей, полномочий и компетенций). Данные анализа документов Кабинета кризисной беременности за 3 года в доабортном консультировании говорят, что в 87% случаев причина аборта, которую называет женщина, относится к социально-духовной проблеме по своей классификации, что однозначно находится вне компетенции лечебного учреждения.

- При этом по факту в доабортном консультировании на официальном уровне на себя берет функцию лишь лечебное учреждение. Социальные структуры в данном вопросе не участвуют, за исключением отдельных общественных организаций, а попросту сект. Межведомственное сотрудничество осуществляется на уровне формальной отчетности по Плану о сотрудничестве, так как присутствуют противоречия в самой нормативно-правовой базе (то, что хочет реализовать одно ведомство по закону, не может другое). Присутствие представителей религиозных конфессий, несмотря на проявленные инициативы со своей стороны, носит эпизодически-редкий характер. Активность данного сотрудничества возрастает лишь во время информационного внимания средств СМИ и новых призывов правительственного уровня.

В итоге население видит телевизионные сюжеты, связанные с медицинским вмешательством. Лечебное учреждение «корректно и вежливо» информирует женщину о вреде аборта, пытаясь компенсировать парацельсовский принцип «делай добро», поддерживает женщину «внимательным» оказанием медицинской услуги, чем создает иллюзию «безвредного» аборта. Женщина не получает никакой другой социальной и духовной помощи в системном подходе правового поля общества и предпочитает «убежать» от своей социальной и духовной проблемы радикальным способом через аборт.

Аборт всегда останется по факту и по сути (проводится он по медицинским показаниям или по желанию женщины) тем действием, которое направлено против самого святого, что может существовать в истории человека, – против ценности жизни и святости материнства.

Аборт – это всегда война против природы человека, человечности. Аборт – это всегда трагедия женщины в каждом конкретном случае, чтобы ни говорила она сама в своих доводах и оправданиях.

Аборт – это бремя совести всех участников этого действия: врача, женщины, мужа, не поддержавших женщину родных, людей, которые считают, «что колокол звонит не по ним».

Аборт – это деградация общества, несостоятельность государства.

Это вопрос НЕ развития новых медицинских технологий. Это вопрос нравственности как отдельного человека, так и общества, его духовности и состоятельности его государственного устройства.

1. Абрамченко В.В. Психосоматическое акушерство. С-Пб: Сотис, 2001.

2. Ананьев В.А., Водопьянова Н.Е. и др. Психология здоровья / Под ред. Г.С. Никифорова. - СПб.: СПбГУ, 2000.

5. Брутман В.И., Бутаев А.С., Винникот Д.В., Минюрова С.А. Динамика психического состояния женщины во время беременности и родов М.: Пресс, 2002.

6. «Об организации молодежной работы в Русской Православной Церкви». Официальный документ Русской Православной Церкви, утвержденный на заседании Священного Синода 2011 года. http://www.patriarchia.ru/db/text/1639899.html.

7. Словарь практического психолога. Составитель С.Ю. Головин. Минск: Харвест, 1998.

8. Филлипова Г.Г. Психология материнства. М.: 2002.

9. Федеральный закон Российской Федерации от 21.11.2011г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

12.verapravoslavnaya.ru Вера православная – Иоанн Златоуст Евангелие от Матфея.

№	Критерии оценок	Категория респондентов		Итого
		женщины	мужчины	Итого
		31 – 51%	30 – 49%	61 – 100%
1	Стаж врачебной практики
	0 – 5 лет;	5 – 16%	1 – 3%	6 – 10%
	От 6 до 15 лет	9 – 29%	15 – 50%	24 – 39%
	16 лет и более	17 – 55%	14 – 47%	31 – 51%
2	Аборт (без медицинских показаний) наносит вред физическому здоровью женщины
	- никогда	---	---	---
	- если правильно провести операцию, аборт не оставит последствий	---	4 – 13%	4 – 6%
	- зависит от здоровья женщины, высокий риск болезней	8 – 26%	5 – 17%	13 – 21%
	- всегда, вопрос времени	23 – 74%	21 – 70%	44 – 73%
3	Аборт наносит вред психическому и социальному здоровью женщины
	- никогда	---	---	---
	- если «правильно» отнестись к аборту, не оставит последствий	---	4 – 13%	4 – 6%
	- зависит от здоровья и личности женщины	13 – 42%	5 – 17%	18 – 29%
	- всегда, вопрос времени	18 – 58%	21 – 70%	39 – 65%
4	Аборт, как врачебная практика в профессиональной деятельности врача-гинеколога, – это
	- обычная операция	9 – 29%	9 – 30%	18 – 30%
	- вынужденное выполнение своего функционала с неприятным осадком	20 – 64%	17 – 57%	37 – 61%
	- врачебная манипуляция, которая направлена во вред здоровью	2 – 7%	4 – 13%	6 – 9%
5	Если аборт – это вред здоровью, то, как он согласуется с Вашим личным внутренним этическим кодексом «не навреди»
	- отношусь, как к функционалу без размышлений	9 – 29%	13 – 43%	22 – 36%
	- врача периодически будет мучить совесть	8 – 26%	3 – 10%	11 – 18%
	- я категорически против аборта (если нет угрозы жизни женщины)	14 – 45%	14 – 47%	28 – 46%
6	Активные реплики, мнения (все реплики женские)			3 – 4%
6	- Профессиональные обязанности противоречат с внутренним «против»			2 – 3%
7	-Задача врача – объяснить и сделать технически правильно, а женщина пусть сама выбирает			1 – 1%

Беседы с беременными, планирующими аборт, проводятся совместно со священнослужителем православного храма г. Ноябрьск:

клинический психолог

Фесенко Н.В.,

батюшка отец Стефан

Направление, которое получает женщина на доабортное консультирование